Два пути к счастью.

Два пути к счастью.

Есть два способа стать счастливым. Первый способ – внешний. Улучшая жилищные условия, приобретая качественную одежду и общаясь с более подходящими нам людьми, мы сможем в той или иной степени обрести удовлетворенность и счастье. Второй способ предполагает духовное развитие, он ведет к внутреннему счастью. Однако эти способы нельзя назвать взаимозаменяемыми. Внешнее счастье не продлится долго без внутреннего. Если ваша жизнь стала казаться вам неполной, если вы не чувствуете внутренней гармонии, то вы не обретете счастье, даже окружив себя роскошью. И наоборот: обладая душевным спокойствием, вы сможете испытывать счастье даже в самые тяжелые моменты жизни.
Иногда материальное благополучие помогает решить какую-то проблему, но в то же время оно создает новые неприятности. Например, встречаются вполне состоятельные, хорошо образованные и успешные люди, которых счастье обходит стороной. Они уже не могут заснуть без снотворного и злоупотребляют алкоголем. Им по-прежнему чего-то не хватает: они не получают удовлетворения от жизни, поэтому принимают успокоительное или ищут забвения на дне бутылки. С другой стороны, есть люди, чьи потребности намного скромнее. Им не нужно переживать из-за денег, поэтому у них куда более спокойная жизнь и они крепко спят по ночам. Такие люди удовлетворены и счастливы, хотя и меньше обеспечены материально. Этот пример подтверждает, как важен внутренний настрой. Материальное благополучие само по себе никогда не устранит человеческое страдание.
В этой книге я предлагаю вам традиционные тибетские практики, ежедневное выполнение которых поможет достичь внутреннего умиротворения. Когда ваши ум и сердце обретут покой, все волнения и тревоги уйдут, и вы почувствуете себя более счастливым. Эта перемена отразится на ваших взаимоотношениях с другими людьми. Став лучше как человек, вы станете лучше как гражданин своей страны и, в конечном счете, как гражданин мира.

Доброта

Все мы появляемся на свет беспомощными. Мы не смогли бы выжить без родительской заботы, не говоря уже о том, чтобы добиться успеха в жизни. Если ребенок растет в постоянном страхе и ему не на кого положиться, он потом будет страдать всю жизнь. Дети особенно нуждаются в добром отношении, поскольку их ум очень чувствителен. Но взрослым людям тоже нужна доброта. Я очень ценю, когда люди дружелюбно приветствуют меня с искренней улыбкой на лице. В такие моменты мое сердце радуется, даже несмотря на то, что эти люди мне незнакомы или я не понимаю их язык. В то же время, если человеку моей культуры, которого я знаю уже много лет, недостает доброты, то я сразу это чувствую. Доброта, любовь, подлинное ощущение родства очень важны – потому что без них само сосуществование людей было бы невозможным.

Человеческий потенциал

У каждого из нас есть четкое ощущение себя, чувство собственного «Я». И мы все преследуем одни и те же цели: каждый из нас стремится к счастью и желает избежать страданий. Того же самого хотят звери и насекомые, но они лишены уникальной способности размышлять о том, как им продвинуться в поиске счастья или преодолеть страдания. Как существа, наделенные разумом, мы обладаем потенциалом, который обязаны использовать.
Наши самые коварные враги – эгоизм и гнев. Они вредят человеку на всех уровнях жизни в обществе: индивидуальном, семейном, местном, национальном, в масштабах человечества. Под эгоизмом я подразумеваю не просто чувство «Я», а чрезмерную сосредоточенность на самом себе. Никто не станет заявлять о том, что он счастлив, испытывая гнев. Если мы легко впадаем в гнев, нам не удастся достичь долговременного счастья. Чтобы жить в мире и спокойствии, относясь к окружающим людям с подлинным дружелюбием, нам необходимо обуздать гнев и развивать в себе доброту и отзывчивость. В этом нам помогут практики, о которых пойдет речь в этой книге.

Когда мы развиваем в себе добросердечность, она положительно сказывается и на других людях. По мере того как мы становимся легче и приятнее в общении, наши соседи, друзья, родители, супруги и дети реже испытывают гнев. Вместо этого они становятся более участливыми, сострадательными и умиротворенными. Улучшается сама атмосфера нашей жизни, что способствует здоровью, и, возможно, долголетию.
Вы можете быть богатым, влиятельным и хорошо образованным, но без таких жизненно важных качеств, как доброта и сострадание, вам не обрести мир ни внутри себя, ни внутри своей семьи; страдать будут даже ваши дети. Доброта – это залог внутреннего спокойствия. Основной метод достижения счастливой жизни заключается в тренировке собственного ума с помощью ежедневных практик, которые ослабляют негативные переживания и усиливают положительные.
Главный вопрос – способны ли мы практиковать доброту и умиротворенность. Причина многих наших проблем в том, что мы любой ценой стараемся заботиться прежде всего о себе. Я на своем опыте убедился, что такое отношение к миру можно изменить, человеческий ум можно преобразовать. Хотя у него нет ни цвета, ни формы и иногда он слаб, ум может стать крепче стали. Чтобы закалить ум, необходимо упражняться в терпении и целеустремленности. Вы добьетесь успехов, если будете тренировать свой ум с упорством и решимостью, шаг за шагом продвигаясь к цели, какие бы сложности ни возникли на пути. Терпение, практика и время принесут желаемые перемены. Не сдавайтесь. Если вы с самого начала не будете твердо уверены в успехе, ничего не получится. А если вы полны надежд и решимости добиться цели, то вы, так или иначе, преуспеете. Ваша цель – не выиграть золотую медаль, а сделать все, что в ваших силах.

 Как достичь гармонии в мире, полном ненависти и гнева? Внешний мир невозможен без внутреннего. Поиск внешних решений – это достойная задача, но ни одно из них не будет эффективным, пока ум людей переполнен гневом и ненавистью. Вот где нужны глубокие перемены. Каждый из нас должен стараться изменить собственное мировоззрение, от которого зависят наши чувства. Этого можно достичь только с помощью практики, нацеленной на последовательное изменение нашего отношения к окружающим и себе.
 Если мы будем доброжелательно и терпеливо прислушиваться к мнению других людей и обмениваться мыслями в спокойной беседе, нам удастся найти точки соприкосновения. Это наш долг – из любви и сочувствия ко всему человечеству искать согласия между различными нациями, идеологиями, культурами, этническими группами, экономическими и политическими системами. Когда мы по-настоящему осозна́ем единство всех людей, наше стремление достичь мира усилится. На более глубоком уровне мы все братья и сестры, следовательно, мы должны разделять страдания друг друга. Взаимоуважение, доверие и забота о благополучии ближнего – в этом заключается наша главная надежда на устойчивый и продолжительный мир.

Особая ответственность в этом вопросе, безусловно, лежит на главах государств. Тем не менее, каждый человек должен проявлять инициативу независимо от своих религиозных убеждений. Мы все – граждане этой планеты, потому что мы – люди, все мы стремимся к счастью и хотим избежать страданий. Мы все ответственны за создание лучшего будущего.
Чтобы развить в себе дружелюбие, добросердечность, взаимоуважение и заботу о благополучии других, необходимо работать со своим умом. В этой книге я расскажу вам о традиционных тибетских практиках, которые смогут в этом помочь. Главная задача ежедневных практик – развитие сочувствия и умиротворенности – такого состояния ума, которое может привести к истинной гармонии между представителями различных наций, идеологий, культур, этнических групп, экономических и политических систем. Это особенно важно для современного общества.

 Чувство единения не покидает меня во время моих поездок по миру. Десятилетиями я тренировал свой ум и теперь, встречаясь с представителями других культур, не ощущаю никаких преград между нами. Я убежден в том, что все мы, по сути, одинаковы, несмотря на принадлежность к разным культурам, политическим или экономическим системам. Чем больше людей я узнаю, тем крепче становится моя убежденность в том, что единство всего человечества, основанное на понимании и уважении, – прочный и правильный фундамент для наших действий. Я говорю об этом везде. Я верю, что практика сочувствия и любви, подлинного чувства родства – это универсальная религия. И не важно, исповедуете ли вы буддизм, христианство, ислам, индуизм или же вовсе не принадлежите ни к одной из религий. Гораздо важнее, ощущаете ли вы единство с остальными людьми.

 Я всего лишь буддийский монах. И все сказанное мной основано на моем собственном опыте, который не безграничен. Но я действительно стараюсь применять эти размышления в повседневной жизни, особенно когда мне приходится сталкиваться с проблемами. Конечно же, порой я терплю неудачу. Иногда я испытываю раздражение. Бывает, что в сердцах могу сказать резкость, но тут же понимаю, что сделал что-то не так. Это ощущение возникает потому, что благодаря практикам, которые составляют основу этой книги, мне удалось привнести в свою жизнь сочувствие и мудрость. Ежедневные практики пошли мне на пользу и не раз помогали в жизни. Вот почему, осознавая, что наши умы и сердца так похожи, я решил поделиться этими методами с вами.
 В последующих главах я дам описание особых буддийских практик для достижения умиротворенного состояния ума и развития сочувствия. Эти практики – часть той работы, которую проделывают буддисты для преодоления ошибочных с их точки зрения представлений о том, как существуют люди и вещи. В буддийской терминологии это называется путем к просветлению. Тем не менее, для собственного самосовершенствования вы можете использовать те из описанных методов, которые вам подходят.

 Я разбил книгу на шесть частей. В первой части, «Основах», приводится жизнеописание Будды, которое служит руководством для осмысленной жизни. Там же я знакомлю читателя с тремя аспектами духовной практики: нравственностью, медитативным сосредоточением и мудростью. Эти аспекты – основные темы книги. Во второй части – «Практике нравственности» – я описываю два вида нравственности: стремление ни словами, ни действиями не причинять вреда окружающим и развитие склонности проявлять заботу о других. В третьей части, которая называется «Практика медитативного сосредоточения», я объясняю, как достичь сосредоточенности ума и сохранять спокойствие в стрессовых ситуациях. Далее, в четвертой части, следует «Практика мудрости», которая посвящена трудному, но полезному вопросу о пустотности и обусловленности явлений. Здесь мы больше углубляемся в буддийскую философию, рассматривая различия между умом и его абсолютной природой. Здесь, рассказав о том, как соотносится видимость явлений с реальностью, я надеюсь развеять некоторые мифы – согласно им буддизм нередко представляется как нигилистическое и пессимистическое учение.


Рассуждения о нравственности, медитативном сосредоточении и мудрости продолжаются и в пятой части книги – «Тантре». В ней описана особая практика йоги, которая сочетает в себе все три аспекта. Также в пятой главе я рассматриваю вопрос о том, как опытные практикующие могут использовать желание в своей духовной практике.
Заключительная, шестая, часть книги, «Этапы пути», представляет собой обзор пути духовной практики с самого начала и до просветления – состояния, в котором ум и тело полностью готовы приносить пользу всем чувствующим существам.

ДЛЯ СОБСТВЕННОГО САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ВЫ МОЖЕТЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ТЕ ИЗ ОПИСАННЫХ МЕТОДОВ, КОТОРЫЕ ВАМ ПОДХОДЯТ.

Основная тема всей книги – совершенствование ума и чувств с помощью практики нравственности и понимания природы реальности, порожденных сосредоточением. Воспринимайте нравственность, медитативное сосредоточение и мудрость как программу достижения просветления, напоминающую нам о высшей цели практики – формировании миролюбивого, сострадательного, сосредоточенного и мудрого восприятия. Осмысление такой программы – это тоже один из этапов пути, ведущего нас к цели. Надеюсь, что продвижение по этим этапам принесет вам какую-то пользу.

Глава 1
Три способа выполнять практики

Просветление Будды как образец

Одни буддийские школы считают, что Будда Шакьямуни достиг просветления в Индии в VI веке до нашей эры, пройдя практики пути. 
Однако другие школы полагают, что он достиг просветления задолго до описываемых событий, произошедших в VI веке до нашей эры, а своей земной жизнью в том воплощении Будда лишь показал этот путь. Мы в Тибете разделяем вторую точку зрения, и те, кто также придерживается ее, на примере Будды учатся, как надо практиковать, чтобы достичь просветления.
Так или иначе, нам необходимо отметить следующее.
• Будда Шакьямуни был представителем одного из индийских княжеских родов. Его ждала жизнь, полная наслаждений. Но, увидев страдания мира, в возрасте двадцати девяти лет он отказался от своего привилегированного положения, остриг волосы, оставил семью и обратился к монашеской нравственности, приняв систему соответствующего этического поведения.
• Следующие шесть лет жизни Будда провел в строгой аскезе и медитациях, чтобы достичь однонаправленного сосредоточения.
• Затем, сидя под деревом Бодхи в Бодхгае, Будда практиковал особые техники для обретения мудрости и достиг просветления. В течение последующих сорока пяти лет он давал учения и умер в возрасте восьмидесяти одного года.
История жизни Будды дает нам представление о трех стадиях практики: сначала нравственность, затем однонаправленная медитация и только потом мудрость. Кроме того, мы видим, что этот путь требует времени.

 Прочитав книгу о чьем-то духовном развитии, вы не обретете сразу же его постижение. Вам необходимо добиться его самим.

НЕКОНТРОЛИРУЕМЫЕ СОСТОЯНИЯ УМА БУДУТ ВОЗНИКАТЬ У ВАС ВСЕ РЕЖЕ ПО МЕРЕ ТОГО, КАК ВЫ ШАГ ЗА ШАГОМ СТАНЕТЕ ОСВАИВАТЬ ПРАКТИКИ НРАВСТВЕННОСТИ, МЕДИТАЦИИ И МУДРОСТИ.

Развитие сочувствия и мудрости происходит постепенно. Неконтролируемые состояния ума будут возникать у вас все реже по мере того, как вы шаг за шагом станете осваивать практики нравственности, медитации и мудрости. Выполнять практики необходимо день за днем, год за годом. Преобразив свой ум, вы сможете изменить окружающую вас действительность. Другие люди оценят преимущества развития терпимости и любви и привнесут эти практики в свою жизнь.

Три практики

Тексты, содержащие учение Будды, делятся на три раздела:
• учения о нравственности;
• рассуждения об однонаправленной медитации;
• наставление, разъясняющее практику мудрости.
В каждом из этих разделов основная практика описывается как особое состояние, для достижения которого необходимы два условия: «непоколебимое спокойствие» (однонаправленная медитация) и «проникновение в суть вещей» (мудрость). Но для того чтобы выполнить эти условия, необходимо заложить фундамент – нравственность.

Порядок выполнения практики

Нравственность, однонаправленная медитация и мудрость – в таком порядке следует практиковать, и вот почему:
• Для того чтобы мудрость, которая означает проникновение в суть вещей, устранила все преграды к верному пониманию и полностью отсекла ошибочные состояния ума, нам необходимо медитативное сосредоточение. Это состояние полной однонаправленности, в котором устранены все внутренние отвлекающие факторы. В противном случае, наш ум будет слишком рассеянным. Без однонаправленного медитативного сосредоточения мудрость бессильна, она подобна свече, которая не сможет излучать много света на ветру. Вот почему однонаправленная медитация должна предшествовать мудрости.
• Однонаправленная медитация предполагает устранение внутренних, едва различимых отвлекающих факторов, к которым относятся излишняя напряженность или чрезмерная расслабленность ума. Для их устранения в первую очередь необходимо отсечь внешние раздражители. Достигается это посредством нравственности, что подразумевает постоянную внимательность и осознанность по отношению к собственным словам и поступкам. Не совладав с этими очевидными отвлекающими факторами, невозможно преодолеть и более тонкие, внутренние. А поскольку вы достигаете непоколебимого спокойствия ума посредством осознанности, практика нравственности должна предшествовать практике однонаправленной медитации.
 Рассматривая нравственность, однонаправленную медитацию и мудрость, мы видим, что каждая из них является основанием для последующей. Такой порядок практик виден и в истории жизни Будды. Таким образом, весь процесс духовного развития всегда основывается на соответствующем нравственном поведении.

Часть II
Практика нравственности

Глава 2
Осмысление масштабов страдания

Типы нравственности

Основной принцип буддийской нравственности таков: необходимо помогать другим чувствующим существам, а если это невозможно, то, по крайней мере, не причинять им вреда. Этот фундаментальный принцип ненасилия, в основе которого лежит забота о других, – основа всех трех типов нравственности в буддизме.
• Нравственность личного освобождения (тема этой главы) достигается главным образом за счет воздержания от слов и поступков, которые могут причинить вред. Этот тип нравственности назван «личным», поскольку дает человеку возможность вырваться из бесконечной череды рождения, старения, болезней и смерти. Буддисты называют эту цепочку круговоротом существования, или сансарой.
• Принцип заботы о других называется нравственностью бодхисаттв (существ, главное устремление которых – спасение всех чувствующих существ). Для этого необходимо отказаться от эгоизма. Практикующим нравственность бодхисаттв следует воздерживаться от самолюбования и эгоцентризма, а также от вредоносных поступков и слов.

 

• Нравственная дисциплина тантры строится на методах, позволяющих визуализировать наши тело и ум как совершенные, что позволяет успешно помогать другим. Этот тип нравственности позволяет преодолеть ограниченное восприятие собственного тела и ума и увидеть себя в сиянии мудрости и сострадания.

Нравственность личного освобождения

Практика нравственности личного освобождения заключается в самоосознавании, которое необходимо, чтобы воздерживаться от слов и поступков, причиняющих вред другим. Это означает, что следует отказаться от поступков, которые в буддизме называются десятью неблагими действиями. Они подразделяются на три категории. Убийство, воровство и неправильное сексуальное поведение – это физические неблагие действия. К словесным неблагим действиям относятся ложь, речь, сеющая раздоры, грубость и пустая болтовня. Неблагие действия ума – это алчность, злонамеренность и ложные воззрения.

ПОВЕРХНОСТНАЯ МОТИВАЦИЯ НИКАК НЕ ПОМОЖЕТ ВЫРВАТЬСЯ ИЗ КРУГОВОРОТА ПЕРЕРОЖДЕНИЙ, А ВЕДЬ ИМЕННО В ЭТОМ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ ПРАКТИКИ НРАВСТВЕННОСТИ ЛИЧНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ.

Поскольку любой поступок определяется изначальным намерением, лучший способ предотвратить опрометчивые и потенциально оскорбительные поступки и высказывания – это контролировать свое намерение. Когда вам внезапно хочется чего-либо, и вы просто хватаете желаемое, не обдумав возможные последствия, то вы действуете импульсивно, без должного осмысления. Ежедневно практикуя, вы научитесь всегда тщательно исследовать свою мотивацию.

Эффективность практики нравственности личного освобождения зависит от долговременной правильной мотивации. К примеру, не следует становиться монахом или монахиней только для того, чтобы избежать необходимости зарабатывать себе на пропитание и одежду. Кроме того, не стоит воспринимать монашество как способ убежать от проблем и трудностей этой жизни. Поверхностная мотивация никак не поможет вырваться из круговорота перерождений, а ведь именно в этом заключается главная цель практики нравственности личного освобождения.
История Будды подтверждает это. Однажды принцу Шакьямуни захотелось лично исследовать жизнь, и он выскользнул из дворца. Тогда он впервые увидел больного человека, старика и мертвеца. Глубоко тронутый видом страданий, которые приводят человека к болезни, старению и смерти, он пришел к выводу, что мирская жизнь бессмысленна. Позже, вдохновленный несколькими религиозными учителями, он стал размышлять о возможности жить более возвышенно, осмысленно, духовно. Ради этого он принял решение покинуть дворец и оставить мир.
Какой урок мы можем извлечь из этой истории? Так же, как и Будда, мы должны, прежде всего, задуматься о страданиях сансары и отвернуться от всего, что может отвлечь нас. Под влиянием такого нового отношения к жизни мы должны принять систему нравственности, отказавшись от сансарической жизни и дав обет чистого поведения, что подразумевает воздержание от десяти неблагих действий.

Четыре благородные истины

Чтобы вырваться из круговорота существования, сансары, мы должны понять его природу. Во-первых, нам необходимо разобраться, какие есть виды страданий. Во-вторых, узнать их причины. В-третьих, увидеть, есть ли способ устранить эти причины. И, в-четвертых, решить, какие практики следует выполнять. Таким образом, отказ от пребывания в сансаре предполагает по меньшей мере частичное понимание четырех благородных истин:
1. истины о страдании;
2. истины о причине страдания;
3. истины о прекращении страдания и устранении его причин;
4. истины о путях к прекращению страдания.
Когда Будда начал учить, он дал учение о Четырех благородных истинах именно в таком порядке. Однако этот порядок не отражает последовательности их возникновения. Хронологически вторая истина (о причине страдания) предшествует первой (страданию как таковому). А четвертая истина (о пути практики) должна предшествовать пониманию третьей (о прекращении страдания). Тем не менее Будда давал наставления об этих истинах в порядке выполнения практики, а не в той последовательности, в которой они возникли.
На практике необходимо сначала осознать масштаб страданий, увидеть, что привычная нам жизнь полна мучений. Осознав это, вы утвердитесь в естественном стремлении освободиться от боли. Когда вы, подобно Будде, осознаете страдание как таковое, вы должны будете узнать его причины, его истоки. Подобно тому как врач сначала ставит диагноз, вам нужно понять коренную причину страдания, прежде чем переходить к избавлению от него. Невозможно пресечь страдание до того, как будет установлена его причина. Без четкого понимания того, что страданию можно положить конец, практика учения может стать для вас бессмысленным преодолением трудностей. Обладая соответствующим пониманием, вы сможете найти верные способы для подлинного прекращения страданий. Вот почему Будда даровал учение о Четырех благородных истинах именно в таком порядке.
Далее мы рассмотрим первую благородную истину, а остальные три – в третьей главе.

Первая благородная истина: страдание.

 

Первая благородная истина: страдание

Страдание можно сравнить с болезнью, и каждый из нас болеет. Для того чтобы найти лекарство от этой болезни, мы должны тщательно исследовать все ее проявления: страдание страданий, страдание перемен и страдание обусловленности.
1. Первая разновидность страдания – это явная боль, которая нам всем хороша знакома. Освободиться от этого вида страдания стремятся не только люди, но даже животные. Физическая боль и переживания – например, головная боль или мучение от разлуки с кем-либо относятся именно к этой категории.
2. То, что мы чаще всего принимаем за удовольствие, на самом деле является лишь ослаблением боли. Если бы, к примеру, вкусная пища или приятный напиток действительно доставляли удовольствие – такова была бы их внутренняя природа, – мы становились бы тем счастливее, чем больше съедали бы и выпивали. Но вместо этого наше тело и ум страдают от чрезмерного употребления пищи. Это говорит о том, что природа подобных удовольствий – страдание. Мне нравится рассказывать историю о семье, которая купила новый телевизор. По сравнению со старым, этот телевизор был просто великолепен, и вся семья смотрела его целыми днями. Но в какой-то момент они стали от него уставать. А значит, и изначальное удовольствие, которое они получали, обладало болезненной природой. Такие состояния преходящего счастья называются страданием перемен.
3. В дополнение к обычным боли и страданию перемен мы сталкиваемся с разновидностью более глубокого страдания, которое называется всепроникающим страданием обусловленности. Наши ум и тело находятся под влиянием кармы (тенденций, сформированных прошлыми действиями) и мешающих эмоций, таких как привязанность и ненависть. Наше рождение и жизнь также обусловлены всепроникающим влиянием кармы и мешающих эмоций. Даже нейтральные переживания подчинены причинно-следственному закону, который вы не в силах контролировать. Так вы оказываетесь застрявшими в круговороте страданий.

Человеческое существование

Наша жизнь начинается в муках рождения и заканчивается смертью, в процессе которой мы также испытываем страдание. Между этими двумя пределами нас ждут болезни и старость. Неважно, насколько вы богаты или крепки физически, – вы обречены страдать.
В довершение всего человек испытывает неудовлетворенность. Нам все время хочется чего-то большего. В некотором смысле, это и есть настоящая бедность – всегда испытывать голод, голод и еще раз голод, не имея возможности его удовлетворить. А кто-то другой, возможно, не слишком богат, но удовлетворен своей жизнью, у него меньше забот, меньше проблем, меньше врагов, и он спокойно спит по ночам. Мне доводилось останавливаться в довольно богатых домах, и в ванных комнатах этих домов я не раз видел в шкафчиках препараты, стимулирующие бодрое состояние в дневное время, а также снотворные. Состояние удовлетворенности эффективнее любых лекарств: оно ослабляет дневные тревоги и способствует спокойному сну ночью.
В суматохе современной жизни мы перестали осознавать, в чем состоит подлинная ценность человека. Люди стали лишь совокупностью того, что они производят. Мы ведем себя так, словно мы машины по зарабатыванию денег. Это абсолютно неправильно. Деньги нужны для того, чтобы человечество обрело счастье, а не наоборот. Не человек служит деньгам, а деньги человеку. Нам нужно обеспечивать себя всем необходимым для жизни, поэтому деньги важны, но мы обязаны помнить, что чрезмерная привязанность к богатству никак нам не поможет. Как учат индийские и тибетские святые, чем богаче вы становитесь, тем больше испытываете страданий.

ЕДА, РАБОТА И ЗАРАБАТЫВАНИЕ ДЕНЕГ – ВСЕ СТАНОВИТСЯ БЕССМЫСЛЕННЫМ, ЕСЛИ ВОСПРИНИМАТЬ ЭТИ ВИДЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КАК САМОЦЕЛЬ.

Даже друзья могут стать причиной страданий. Принято считать, что общение с ними делает нас радостнее и счастливее, но иногда они могут доставлять нам неприятности. В одно мгновение ваш друг вам улыбается, а затем разговор вдруг становится неприятным и вы уже чуть не деретесь. От дружбы не остается и следа. И хотя друзья действительно делают жизнь более счастливой и радостной, эти ощущения непостоянны, подобное счастье не является подлинным. Если глубже взглянуть на дружеские отношения, то можно увидеть, что в их природе заложено страдание.


Взгляните на свое тело. Как бы вы ни были хорошо сложены, какой бы прекрасной ни была ваша фигура, если вы прольете хотя бы одну каплю крови, то будете уже не столь совершенны. Под кожей находится живая плоть, а за ней – кости. Скелеты в музеях или больницах вызывают неприятные чувства, но ведь внутри каждого из нас находится скелет. Бывают полные люди, а бывают и худые, и кто-то из них красив, но если посмотреть на всех этих людей с помощью рентгеновских снимков, то перед нами предстанут скелеты с огромными глазницами. Такова истинная природа нашего тела.

Возьмем, к примеру, удовольствие от еды. Сегодня я отведал вкуснейшее блюдо. Оно было просто прекрасным, когда я его ел. Но потом оно оказалось в моем желудке, после чего отправилось в кишечник, превращаясь в нечто гораздо менее прекрасное. Во время еды мы опускаем тот факт, что любая пища проделывает этот же самый путь, и думаем: «Ах, как же мне сейчас хорошо, ведь я наслаждаюсь вкусной едой». Эта замечательная пища в конечном счете окажется в туалете в том состоянии, которое никому не покажется прекрасным. И то, что люди считают нечистотами, на самом деле создается самим человеческим телом. В каком-то смысле испражнение является важнейшим процессом нашего организма!
Еда, работа и зарабатывание денег – все становится бессмысленным, если воспринимать эти виды деятельности как самоцель. Тогда как даже самое скромное проявление сочувствия придает нашей жизни смысл и цель.

Советы в медитации.

Советы  в  медитации.
Что  касается  практики  медитации , на  сколько  я  могу  судить  она  всем  дается  по  разному:  кому  то  легче,  кому  то  труднее.
Когда  нам  говорят,  что  мы  должны  расслабиться  и  покоиться  в  своём  уме  ,  но  в  силу  существующих  условий , как  только  мы  садимся  в  медитацию и  нам  говорят  расслабиться ,  мы  начинаем  делать  противоположное .  Зажатость и  напряжённость  берут  над  нами  верх ,  в  тот  момент  когда  нас  призывают  к  расслаблению. Медитировать  трудно , поэтому  мы  не  можем  приблизиться  к  состоянию  медитации,  оно  для  нас  нечто  чужеродное.
 Во  многих  наставлениях  по  медитации делается  большой  упор  на  положение  тела,  я  считаю  , что  это  важно  принимать  во  внимание.
 Таким  образом  мы  создаём  основу  для  естественного  потока  ума.
  Подготовка  тела  к  состоянию  медитации. 
Для  этого  доcтаточно  получить наставления  к  конкретно  выполняемой  вами  практики.
  Помнить  о  том,  что  является  помехами  в  медитации.
  Один  из  важных  моментов  медитации  приучение  себя  к  концентрации  на  обьекте.  Нужно  практиковать  постоянно  день  за  днём,  месяц   за  месяцем.  Сессии  лучше  проводить  короткими , чтоб  сохранять  ясность ,  свежесть,  пока  не  обретём  необходимый  опыт.
Информация  из  лекций  Кармапы.

Dr Alan Wallace – What is Happiness?

Лама Сопа Ринпоче. Усмирить свой ум – это Учение Будды

Кармапа о природе ума

Далай-лама о природе ума

Вадим Зеланд 12 минут о здоровье Причины старения РАК

Путь как основа японской культуры. Культура Японии.

Путь как основа японской культуры

 

Японская культура как культура высоконравственных ценностей в своем начале стремится к совершенности. Такая совершенность должна быть присущей каждому человеческому действию и мысли, божественному естеству и прекрасному цветку. Все проходят Путь, Путь самосовершенствования и это основной принцип японского национального характера и культуры. Мы знаем, что в культуре Японии, Путь обозначается в письме иероглифом, который в свою очередь является уравновешенным совершенством Инь и Ян. Так, во всем присутствует божественное начало, которое по природе своей прекрасно и священно (совершенно), все, к чему бы не прикасался человек должно наполнятся духовностью. Следование своему Пути, предначертанному совестью поступка и конечно же, кармой, мы наполняем наши деяния той энергией которая несет в мир гармонию и духовность. По своей сути, следование Пути как великого Закона Природы (божественного закона) является именно тем, что позволяет человеку быть человеком. Именно потому, что в японской культуре, а, следовательно, для каждого японца, огромное значение занимает понятие Долга, Чести и Достоинства, можно говорить о том, что Путь как таковой стал основной силой определяющей жизнь человека. Ведь по тому, какой жизненный Путь был у человека, мы можем судить исходя из его жизненных и после жизненных поступков, а значит, узнать самого человека. 

 Жизнь каждого отдельно взятого человека представляет собой сложнейший, полон испытаний Путь. Конечно, не зависимо от того, японец это или европеец, жизненный Путь, присущ каждому человеку, не зависимо от его национальной или половой принадлежности. Тем не менее, для японцев понимание Пути, радикально отлично от того Пути, представление которого бытует среди европейского менталитета. На первый взгляд, это кажутся абсолютно идентичные категории, тем не менее, между пониманием Пути у этих народов, существуют разный пласт культурных представлений, которые по своему глубинному подтексту, радикально отличает японцев от какого-либо другого народа или национальности. Для более глубокого понимания важности следования Пути в японской культуре, мы обратимся к аутентичной культуре Японии. Так, для каждого японца весь мир «дышит» и «излучает» жизнь, и это не просто жизнь, это гармония, прекрасное воплощение всемирного Пути Природы. Каждый цветок, распустившийся на ветке сакуры воплощение совершенства, красоты на которую приходят полюбоваться тысячи людей. Сакура воплощает в своей красоте многогранность мира, которая свойственна для тонкого чувственного познания, присущего японскому менталитету. Исходя из вышесказанного, можно сделать следующие предположения, относительно следования Пути и проявления его в повседневной жизни японского народа, которое состоит в некой философии максимализма. Речь идет о том, что бы каждую мысль, каждое мгновение жизни, вдох и выдох, все без исключения поступки, сопровождающие человека на его Пути, - все это должно происходить из идеи того, что оно уже является совершенным, либо же стремится к этому. Не даром, в европейской культуре бытует представление об японце как о человеке, который продумывает все, где ничего не может происходить просто так, ведь все должно иметь свое объяснение и место в этом мире, ведь «пустить на самотек», в японской культуре воспринимается как отступление от своего Пути. Каждое так называемое «упрощение» того или иного поступка предполагает недопустимую ошибку совершаемую человеком, а именно отказ от истинно верного Пути. Может именно по этой причине в данной культуре, происходят столь успешные моменты синкретизма различных культурных феноменов, что позволяет Японии постичь новое, не потеряв старого. Следование Пути как и придерживаться устоявшихся законов и традиционных норм, для японской культуры есть вершиной аксеологической шкалы, что позволяет превозносить в культуре такие феномены как стыд, честь, достоинство, уважение, долг, верность и др. Ведь представитель культуры Ямато, Ниппонии или же Нихон, не представляется возможным без того огромного шлейфа культурных приоритетов и традиций, сформированных еще со времен императора Дзимму. 

Путь предков как особый вид Пути является одним из самых почитаемых в японской культуре. Так, каждый год совершаются паломничества на священную гору Фудзи, для преклонения перед памятью предков, которые в свою очередь могут быть на данный момент божествами -ками. Путь предков предполагает чтение памяти предков, постижение мудрости прошлых веков и неразрывно чтимого долга перед родителями. В текстах, мы находим ряд особенностей Пути, отдельно связанных определенной спецификой. Так, например, выделяют: Бусидо, тайквандо, седо, тядо и др. В каждом из вышеперечисленных «До», мы находим «дуновение ветра и глоток жизни», что позволяет нам ощутить гармонию Природы и человека в единстве Пути, будь то распитие чашки чая в чайном домике с прекрасным пейзажем, или же сотворение шедевра путем нанесения туши на лист бумаги. Все эти «До» представляют собой составную часть единого огромного Круга Жизни, который подобно колесу сансары регулирует истинность намерений и верность следования человеческого Пути.

Не трудно проследить на примере японской каллиграфии рождение Пути духовности в момент начертания иероглифа. Ведь по тому насколько иероглиф является «живым», т.е. носителем энергии Инь и Ян, мы можем исходя из внутреннего Пути каллиграфа. Иероглиф - особый символ, хранящий и передающий свое тайное знание (мудрость). Мудрость как особое знание добываются человеком в условиях постоянной динамики вращения и движения человека в Пути Природы. Динамика жизни должна являться и в образе иероглифического начертания, в противном случае это будет безжизненный знак не столь содержательный. Постижение Пути истины становится возможным, лишь при одном условии – это готовность ученика постигнуть мудрость, Учитель укажет Путь следования. Хотелось бы, для иллюстративного воплощения данного тезиса привести пример с пейзажным искусством. Так, перед нами полотно с изображением пейзажа, что в целом может символизировать наше Бытие. Мы начинаем свое движение с подножья полотна и постепенно подымаемся в манящий верх. Так, на каждой поднятой человеком «ступеньке», мы смотрим вниз и видим одну реальность, а поднявшись еще выше прежняя реальность меняет свою форму и содержание. Так и человек, подымаясь по «ступенькам» своего Пути приближается к заветному ключу – смысла жизни. Лишь собственным опытом и внутренним переживание, японец способен охватить и постичь красоту Вечного Пути природы. Так, например, человек, Путь которого состоит в постижении тонкого изречения хайку или танка, должен посетить те места, в которых Великий его Учитель составил определенные стихи. Любовь к прекрасному породила в японской культуре такие виды культурных практик как «экзотическая география». Ведь именно то место, пейзаж и строки, станут более близкими для человеческой души, если ты сам проследуешь Путем своего Учителя и сможешь почувствовать своим переживанием, пусть не идентичные, но все же приближенные чувства, которые сумел пережить когда-то в прошлом великий поэт. 

Источник  информации:  http://leit.ru/

Литература: 1. Арутюнов С. А. Современный быт японцев. М., Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1968. – 231 с.
2. Арутюнов С. А. Светлов Г.Е. Старые и новые боги Японии. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1968. – 200 с.
3. Бенедикт Р. Хризантема и меч: Модели японской культуры. – М., 2004. – 359 с.
4. Мак – Клейн, Джеймс Л. Япония. От сегуната Токугавы – в ХХІ век / Джеймс Л. Мак – Клейн; пер.с англ. Е.А.Красулина. М.: АСТ: Астрель, 2006. – 895, [1] с.: ил.
5. Дайдодзи Юдзан. Будосесинсю / Пер. на русс. Р.В Котенка., А.А. Мищенка. – СПб.: Евразия, 2001. – С.11 – 75. – 320 с.
6. Иэнага Сабуро История японской культуры: Пер с яп. - М.: Прогресс, 1972. – 231 с.

"Раскрывая мистические тайны": Магия животного мира. Действительно ли некоторые животные обладают особым даром? Могут ли собаки "увидеть" чужую смерть, а кошки почувствовать болезнь своего хозяина? Ответы - в новом выпуске программы "Раскрывая мистические тайны"

The Dalai Lama's Doctor

Киго (яп. 季語, сезонное слово) . История киго.

 Хайку.

"На голой ветке
Ворон сидит одиноко.
Осенний вечер."

  Мацуо Басё, пер. В. Марковой

Ха́йку (яп. 俳句) — жанр традиционной японской лирической поэзии вака, известный с XIV века. В самостоятельный жанр эта поэзия, носившая тогда название хокку, выделилась в XVI веке; современное название было предложено в XIX веке поэтом Масаока Сики .

Киго (яп. 季語, сезонное слово) — в классическом японском хайку, рэнга и рэнку — слово или выражение, указывающее на время года, к которому относится изображаемая в тексте картина. Некоторые киго явным образом привязывают текст к времени года, для других же такая соотнесенность обусловлена только традицией: так, образ «луна в дымке» относит стихотворение, в котором он употреблен, к весне, хотя само по себе данное природное явление может встречаться в любое время года. Для того, чтобы и поэты, и читатели легче ориентировались в сезонных словах, составлялись словари киго — сайдзики.

История киго.

Представление и отсылка к сезонной теме всегда являлись важной частью японской культуры вообще и поэзии в частности. Древнейшая японская антология Манъёсю содержит несколько разделов, посвящённых временам года. Ко времени появления первой придворной японской антологии Кокинсю, разделы, посвящённые временам года стали уже значительными частями антологии Манъёсю.
Традиция составления «сцеплённых строк»-рэнга возникла к середине периода Хэйан и развивалась в течение всего Средневековья. К XIII веку существовал набор жёстких правил написания рэнга; строго определялась необходимость для части строф отсылать слушателя к определённому времени года, в зависимости от места этих строф в структуре рэнга. В соответствии с этими правилами, хокку (первая, открывающая строфа рэнга) должно было содержать обозначение времени года, в которое и была написана рэнга.
В XV веке возникла менее строгая форма рэнга — хайкай-но рэнга («шутливые сцепленные строки»). К концу XIX века, благодаря творчеству Масаока Сики, первая строфа рэнга была отделена от остальной части стиха, превратившись в самостоятельную поэтическую форму — хайку.

Использование киго.

 Для хайку эпохи Басё использование киго было обязательным. 

Применение Рэйки в госпиталях Испании

Соединение Рэйки и медицины. Исследования (русские субтитры - Ольга Поль...

Мастер дзен Бодхидхарма («Патриарх Дамо») / Master of Zen (eng. subs)

фильм Дзен - Zen 2009. В тринадцатом века из Японии в Китай отправился молодой человек, мечтающий обрести просветление. В Китае он искал того, кто сможет передать ему высшую Истину. Такого учителя он нашел в монахе, который показал ему путь Дзен. Лишь медитация -- истинный путь к просветлению. Душа юноши просветилась, и он решил вернуться на Родину, чтобы рассказать своим согражданам о пути Дзен. Там он, рискуя жизнью, проповедовал Дзен-Буддизм. Его примеру последовали миллионы людей. Учение этого юноши получило широкое распространение и дошло до наших дней.

Буддийские чётки, мала.

Буддийские чётки, мала (санскр. माला мала, тибет. འཕྲེང་བ་ тренгва, оба слова переводятся как гирлянда) — культовая принадлежность, инструмент для подсчёта мантр, выполненных ритуалов и поклонов. Однако в буддизме чётки играют ещё и роль предмета, в котором кодифицирована информация, связанная с основными философскими и практическими аспектами Учения Будды. Известны с III века. 

По конструкции близки чёткам иных религиозных и мистических практик. Состоят из бусин нанизанных на нить, концы нитей объединяются образуя кольцо. Чётки могут завершаться дополнительной большей бусиной, которую увенчивает конусообразная или цилиндрическая привеска, к ней часто прикрепляют «хвост» из нитей.

Количество бусин

Чаще всего в буддийских чётках 108 зёрен, но могут применяться и чётки с иным числом бусин, обычно являющимися делителем 108: 54, 36, 27, 18 или 21. Чётки со 108 зёрнами часто имеют разделители-привески после 36-й и 72-й бусин (либо отличающиеся от прочих 36 и 72 бусины). Четки с 18 зернами в честь 18 архатов — учеников Будды, 21 зерно — в честь 21 формы богини Тары, 32 зерна — для отсчёта 32 достоинств или признаков Будды.

Материал

Так, например, последователями тибетской ветви буддизма считается, что чётки из можжевельника обладают свойством отпугивать злых духов и устранять вредоносные влияния; такими же свойствами обладают чётки из красного коралла и темно-синего лазурита.

 ётки из сандалового дерева, горного хрусталя и жемчуга служат для успокоения, устранения препятствий и болезней.
Золотые, серебряные, медные, янтарные, сделанные из семян лотоса или дерева бодхи — увеличивают продолжительность жизни, способствуют развитию мудрости и увеличению духовных заслуг. Чётки из хрусталя, сандала, лотосовых семян или семян бодхи рекомендуются также при проведении практики подношения-пуджи всем благостным (мирным) йидамам (аспектам Просветления) и Гуру-йоге.

Количество бусин

Классическое количество бусин в буддийских четках равно 108. Однако, встречаются чётки и с другим количеством бусин. В любом случае — число бусин кодифицирует определенные положения Учения. Так, например, 108 бусин классических четок символизирует 108 родов желаний (санскр.: танха), омрачающих дух человека:

• желания, связанные с шестью органами чувств: зрением, осязанием, обонянием, вкусом, слухом и умом (6);
• по отношению к предметам прошлого, настоящего и будущего (3);
• к объектам внутренним и объектам внешним (2);
• три способа проявления: в мыслях, в словах и в поступках (3).

Отсюда — канонические числа буддизма: 6х3 = 18; 18x2 = 36; 36х3 = 108.
12 созвездий зодиакального круга (эклиптики)х 9 планет = 108. Имеются и другие расшифровки числа 108, однако, эта — наиболее распространённая. Чётки делятся дополнительной большой бусиной (109-й), которую увенчивает конусообразная или цилиндрическая бусина. Большая бусина символизирует Мудрость-праджню, а конус — Метод-упайя. Чаще всего 36-я и 72-я бусины также делаются несколько большего размера или другой формы. Упайя (санскр.  искусные средства ) — термин махаянского буддизма. С помощью упайи учитель ведёт ученика к просветлению.

«Хвост»

Из цилиндрической бусины выходит «хвост» из нитей, цвет которых часто связан с принятыми обетами в традиции той или иной буддийской Школы. Так, например, чёрный цвет может означать принятие мирских обетов (санскр.: упасака, тиб.: генен), красный цвет — начальные монашеские обеты, послушник (санскр.: шраманера, тиб.: гецул), жёлтый — полные обеты монашества (санскр.: бхикшу, тиб.: гелонг). «Хвост» может быть двойной — в этом случае одна из его частей символизирует Практику Заслуг, а вторая — Практику Мудрости; либо же они могут символизировать, соответственно, состояние Ясности — шаматхи и Прозрения — випашьяны. То, что обе части выходят из одной бусины — символизирует их единство-недвойственность.
Чётки, используемые адептами Ваджраяны, зачастую гораздо сложнее и по своей символике и по процессу изготовления. Часто такие чётки играют ещё и роль своеобразного опознавательного знака для посвященных, указывая на уровень и тип духовной практики хозяина четок. 

 В дополнение к общей символике классических четок, ваджраянские чётки, особенно у посвященных в практики гневных йидамов, часто выполняются в форме черепов, что символизирует бренность этого мира или Практику бренности. В форме черепов могут быть как все бусины, так и только разделительные — 36-я, 72-я и 109-я. Может быть выполнена в форме тройного черепа и одна только большая, 109-я, бусина. В этих случаях три черепа обозначают ещё и три главных омрачения-"яда" сознания: страсть, злобу и неведенье. 


Основание четок (в районе «хвоста» или вместо него) часто украшается одним из тантрических символов из железа, бронзы, серебра или золота. По этому символу можно примерно определить тип тантр, которые практикует владелец четок. Наиболее часто в качестве такого символа встречается ваджра, как общий символ Ваджраяны или дхармачакра — как символ Учения Будды вообще. Гридуг чаще носят ламы (как символ отсечения всякого омрачения) и посвященные в практики гневных йидамов; металлическое зеркало — практики системы Дзогчен; пурбу — посвящённые в практики йидама Ваджракилайи и т. д.
Нанизываются ваджраянские чётки на шнур, сплетенный из 5-ти разноцветных нитей: белого, синего, жёлтого, красного и зелёного цветов. Эти нити символизируют пять аспектов Просветления, выраженных фигурами пяти Пробуждённых-Татхагат: Вайрочаной, Акшобхьей, Ратнасамбхавой, Амитабхой и Амогхасиддхи. Во время плетения шнура читаются слоги-биджи и производится специальная визуализация этих Татхагат. Считается что таким образом шнур заряжается их энергией. Пять нитей могут быть связаны и с практикой-мандалом того или иного йидама — в этом случае, соответственно, меняются мантры и визуализации. Иногда шнур состоит из 9-ти нитей — в этом случае они символизируют йидама Ваджрадхару и восемь главных бодхисаттв.


Кроме центрального «хвоста» ваджраянские чётки могут иметь ещё два, после 36-й и 72-й бусин (в этом случае эти бусины не отличаются от других ни формой, ни размером). Каждый из этих «хвостов» продевается через пять мелких бусин или дисков. Два «хвоста» символизируют Практику Заслуг и Практику Мудрости, а мелкие бусины — десять Совершенств-парамит, первые пять из которых относятся к Заслугам, а следующие пять — к Мудрости. Часто встречается и другой вариант, когда все десять мелких бусин нанизывают на главный «хвост».
После изготовления чётки освящаются Учителем-ламой или самим адептом путём проведения особого обряда. Такие чётки обретают особые магические и энергетические свойства, защищающие их хозяина и способствующие его тантрическим практикам. Эти чётки запрещается передавать посторонним, относиться к ним небрежно или непочтительно. Если чётки приходят в негодность (стираются бусины или шнур), то их заново освящают при ремонте или же — сжигают с чтением мантр. Часто паломники оставляют свои чётки, на которых они начитали 108 тысяч или более мантр в святых местах. Считается, что в этом случае плоды от выполненных практик возрастают, что вполне объяснимо, учитывая ту связь, которая устанавливается между четками и их владельцем в результате систематических практик.
Чётки великих Учителей-лам, прославившихся своей святостью и духовными силами, замуровывают в ступы или фундаменты храмов во время их сооружения, вкладывают в статуи Будды и йидамов, помещают на алтарях в качестве реликвий. Часто чётки передаются от учителя к ученику из поколения в поколение как знак духовной преемственности.

Чань-буддизм, дзэн-буддизм. Чаньское искусство Одним из наиболее первых достижений традиции чань в искусстве стала каллиграфия, чему поспособствовала сама форма китайских иероглифов. Чаньские монахи создавали наиболее совершенные иероглифы при помощи своего опыта медитации.

Чань-буддизм, чань (кит. 禪), образовано от «дхьяна» (санскр. ध्यान, dhyāna IAST, «сосредоточение, созерцание») — это школа китайского буддизма, сложившаяся в период V—VI веков в процессе соединения махаянского буддизма с традиционными учениями Китая.
 Учение распространилось за пределы Китая, и на основе чань появилась вьетнамская школа тхиен (VI век) и корейская школа сон (VI—VII века), а позднее японская школа дзэн (XII век). Во времена династии Цин школа Чань пришла в упадок. В XX веке широкую известность в мире получила японская школа дзэн, после чего китайские, корейские и вьетнамские школы стали также называть соответственно «китайский дзэн», «корейский дзэн» и «вьетнамский дзэн».
 Китайское слово «чань» происходит от санскритского термина дхьяна (по-китайски чаньна), что означает «отстранённость» или «избавление».
На практике изначально это означало методы созерцания или медитации, которые указывал канон Хинаяны (дзэн Малой Колесницы) и махаянский канон (дзэн Большой Колесницы).
 Последователи чань бродили по стране, занимались каллиграфией и боевыми искусствами, обрабатывали землю и преподавали литературу, сохраняя внутреннюю тишину в самой гуще жизни. Постепенно чань стал самым массовым внемонастырским направлением китайского буддизма. Впервые учение пришло в Китай из Индии ещё во II веке до н. э. Развившись и укоренившись в Китае, чань оказал сильное влияние на соседние страны — Корею, Японию и Вьетнам.
 Основные принципы чань-буддизма сводятся к следующему: не опираться на какие-либо писания, использовать передачу вне слов, совершать прямой контакт с духовной сущностью человека, и, созерцая свою изначальную природу, достигнуть совершенства Будды. Исследования историков показывают, что точное время, когда были сформированы эти принципы, нельзя установить, однако принято считать, что их фундаментом стало учение Бодхидхармы.

История чань-буддизма

Ранний буддизм в Китае

Буддизм пришёл в Китай в I веке н. э., а к IV веку он достиг значительной степени развития .  Одними из главных представителей раннекитайского буддизма считались Кумараджива и Буддхабхадра . 
В трудах ученика Кумарадживы, Сэн-чжао (383—414), впервые была оформлена мысль о глубокой взаимосвязи буддизма и Дао,   что впоследствии оказало очень большое влияние на учителей чань.  
. Другой известный ученик Кумарадживы, Дао-шэнь, разработал учение о внезапном просветлении  Дзэн-буддолог Уи выразил следующее мнение об учении Дао-шэня: «Его учение в значительной степени напоминает дзэн, а его влияние [на становление дзэн] огромно».

Бодхидхарма

Первым патриархом чань в Китае, согласно традиционной версии, был пришедший в 520 году н. э. из Индии («с Запада») Бодхидхарма.  До прибытия в Китай Бодхидхарма сорок лет обучался у своего учителя Праджнятары. Пробыв некоторое время в Южном Китае, он отправился на север, где более сорока лет давал наставления о своём учении. В раннем Китае были распространены схоластические дискуссии, поэтому учение Бодхидхармы часто подвергалось нападкам клеветнического характера со стороны тогдашних учёных. Тем не менее, Бодхидхарму уважали многие люди того времени, и он смог собрать возле себя большое количество учеников.
Суть учения Бодхидхармы выражалась в «безмолвном просветлении в созерцании» и в «очищении сердца через два проникновения и четыре действия».
 Под двумя проникновениями имелись в виду два пути, которые последователь мог применять параллельно : внутреннее «проникновение через принцип» (жу ли), являющееся «созерцанием своей истинной природы» ,   и внешнее «проникновение через дела» (жу ши), кратко выражаемое в сохранении спокойствия ума при любых действиях и в отсутствии стремлений.

Где бы вы ни находились, сохраняйте умственный покой и ни к чему не стремитесь. Подобно каменному утёсу, даже в самую страшную бурю оставайтесь непреклонны. Отбросив все эгоистические мысли и чувства, спасайте всех, помогая перебраться на другой бе.рег. Нет рождения, нет признаков, нет привязанности, нет отречения: в уме бодхисаттвы нет движения внутрь и наружу. Когда этот ум, не знающий движения наружу или внутрь, вступает туда, куда никогда нельзя войти, то это и есть вступление.

— Бодхидхарма

 Более полно «проникновение через дела» выражается в четырёх действиях.

1. Не испытывать ненависти и отказаться от плохих поступков. Последователю необходимо осознать, что после таких поступков приходит воздаяние (бао), осознать источник зла и отказаться от беспокойства из-за жизненных неприятностей.
2. Следовать карме или обстоятельствам. Обстоятельства, в которых находится человек, созданы его прошлыми действиями и мыслями, но в будущем они исчезнут. Поэтому Д. Т. Судзуки выражает позицию дзэн следующим образом: «Потерять или приобрести, — пусть это будет для нас всё равно: давайте принимать всё, что приносит нам карма».
3. Не иметь стремлений или привязанностей к предметам и явлениям, так как, согласно учению, именно они являются причиной страданий. «Все вещи пусты и нет ничего привлекательного, к чему стоило бы стремиться».
4. Быть в гармонии с Дхармой, Дао. Согласно сутрам, «в дхарме нет живых существ, так как она свободна от оков бытия: в дхарме нет „я“, так как она свободна от ограничений личности. Если мудрый понимает эту истину и верит в неё, его поведение будет „в гармонии с дхармой“». Также гармония с Дхармой означает избавление от плохих мыслей при помощи шести парамит и делание добрых поступков без их обдумывания.
   Девять лет Бодхидхарма провёл в монастыре Шаолинь-сы на горе Суншань, обучая второго патриарха: «Внешне не будь ни к кому, ни к чему привязан, а внутренне не имей страстного желания в сердце. Когда твой ум станет подобием отвесной стены, ты сможешь вступить на путь» Отличительной особенностью учения Бодхидхармы стал его метод созерцания стены. Профессор философии Дайсэцу Судзуки высказывал следующее мнение о данном методе: «(…) именно учение „би-гуань“ (созерцание стены) явилось тем, что сделало Бодхидхарму первым патриархом дзэн-буддизма в Китае» . В работе «Предисловие к записям о передаче драгоценности Дхармы» (713 г.) приводится список пяти патриархов от Бодходхармы до Хунжэня, также в списке есть ученик Хунжэня Фажу и Шэньсюй. Все они называются учителями Ланкаватары, а про их практику говорится следующее: «Они созерцали стену и следовали четырём деяниям» (Би гуань цзи сы син) . Когда чаньская школа стала называть себя «учением Высшей колесницы» (шанчэн цзяо), то идеалом последователей стал именно Бодхидхарма, а не Будда, уровень Бодхидхармы стал определяться как «уровень Высшей колесницы».
   

   Хуэйкэ

   

   Хуэйкэ и Бодхидхарма. 
   Хуэйкэ (487—593) стал вторым патриархом чань-буддизма. До встречи с Бодхидхармой Хуэйкэ исследовал даосизм и буддийскую философию. Но Хуэйкэ не был удовлетворён своими обширными знаниями и пришёл к Бодхидхарме за наставлением, которое было получено. После того как Хуэйке покинул учителя, он некоторое время прятался среди бедняков, возможно не желая открываться людям в качестве великого учителя. В то же время Хуэйке не отказывался от речи дхармы в благоприятных обстоятельствах. Сердечность и теплота Хуэйкэ, по словам Досэна, покоряли слушавших его проповеди людей, и из-за этого он подвергался преследованиям со стороны священнослужителей. Так в 593 году Хуэйкэ держал речь о дхарме у ворот храма, в котором в этот же момент проповедовал местный учёный проповедник. Собравшиеся в храме покинули священнослужителя и собрались возле Хуэйкэ, который был одет в лохмотья и не имел каких-либо внешних особенностей, указывавших на его духовный сан. Данное явление рассердило местного священника, и он указал местным властям на то, что Хуэйкэ учит ложному учению. Вскоре после этого Хуэйкэ был казнён в возрасте ста шести лет.
   

   Сэнцань

   Преемником Хуэйкэ стал Сэнцань (ум. в 606 г.), третий патриарх. Однажды он пришёл к учителю со следующей просьбой:
   — Я страдаю фэн-ян, умоляю, очисти меня от грехов.
   — Принеси мне свои грехи сюда, — сказал Хуэйкэ, — и я очищу тебя от них.
   — Когда я ищу их, они исчезают.
   — В таком случае, я тебя уже совсем очистил. Отныне ищи убежища в Будде, дхарме и сангхе и пребывай в них. Так Сэнцань принял решение посвятить жизнь учению чань. Следующие шесть лет он обучался у Хуэйкэ, пока не принял от второго патриарха печать Дхармы. Сэнцань был крайне отстранён от мира и вёл скитальческий образ жизни с чашкой для подаяний. Он был наделён такими качествами как умеренность, великодушие,дружелюбие и благородство. Сэнцань прятался с учителем в горах в период гонений на буддизм, а по.зднее расстался с Хуэйкэ. По некоторым сведениям Сэнцань умер в 606 году.  Свои мысли Сэнцань изложил в стихотворной книге «Синдзинма», что означает «Девиз верного ума» или «Слова доверия сердцу».
   

   Даосинь

   

   Портрет Даосиня.
   Четвёртым патриархом был Даосинь (580—651). Он стал учеником Сэнцаня в 592 году. На путь окончательного освобождения его подтолкнул следующий диалог с учителем : — Пожалуйста, укажи мне путь освобождения.
   — Кто же и когда тебя поработил?
   — Никто.
   — Если это так, — сказал учитель, — то зачем же тебе тогда искать освобождение? Даосинь многие годы практиковал под руководством Сэнцаня. Когда Сэнцань счёл нужным, он передал ему рясу Бодхидхармы, символизирующую дух и истину учения . После этого Даосинь переселился на гору Шуаньфэн, где более 30 лет работал и проповедовал более чем пятистам учеников. Даосинь обладал сильным характером и предпочитал аскетизм. Рост числа учеников способствовало тому, что монахи начали сами выращивать еду, работая в огородах. Сущность учения Даосиня обозначалась четырьмя иероглифами: «работать, проживать, сидеть, отдыхать». Даосинь также очень много времени посвящал практике медитации и наставлял учеников серьёзному к ней отношению:
   

   Закройте дверь и сидите! Не декламируйте сутр и ни с кем не разговаривайте! Если вы будете настойчиво совершенствоваться в этом в течение долгого времени, то плод будет сладок, как мякоть ореха, которую обезьяна достает из скорлупы. Но редко кому удается достичь такого состояния.

   При патриаршестве Даосиня чань разделился на две ветви: школу «годзудзэн» (Ню-тоу-чань) наставника Хою и школу Хунчжэня. Только вторая прошла испытание временем, и поэтому Хунчжэня наделяют званием пятого патриарха чань.
   

   Хунчжэнь

   Хунчжэнь (Гунин) (601—674) пришёл в школу четвёртого патриарха в шесть лет. Там он упорно трудился днём и медитировал по ночам до восхода солнца. Вскоре после того, как Хунчжэнь возглавил школу, он переселился на гору Пинжун. Также Хунчжэнь два раза получал приглашение от императора, но оба раза отказался от посещения, во втором случае сказав гонцу, что не посетит императора даже под угрозой казни. Количество учеников Хунчжэня увеличивалось быстрыми темпами, и скоро его сангха получила известность под названием «Врата Дхармы Восточной горы».
   

   Хуэйнэн

   

   Мумия Хуэйнэна
   Шестым патриархом был Хуэйнэн (638—713), знаменитый своей «Сутрой помоста шестого патриарха». Неграмотным юношей он пришёл к Хунчжэню и стал в его школе рубить дрова и перемалывать рис. Когда Хунчжэнь выбирал себе преемника, Хуэйнэн увидел на стене гатху (короткое стихотворение) Шэнь-сю, кандидата на роль патриарха, которого поддерживала вся община. Так как Хуэйнэн не умел читать, то он попросил прочесть ему написанную гатху, после чего высказал свою гатху, которую тоже записали на стене. Община была восхищена, но Хунчжэнь зачеркнул гатху Хуэйнэна, сказав, что тот ещё не получил просветления. Однако Хунчжэнь, не разглашая свой поступок общине, передал в своей келье Хуэйнэну печать Дхармы и отправил его на юг Китая, чтобы не разжигать в остальных чувство зависти. Тем самым чань раскололся на северную школу Шэнь-сю и южную школу Хуэйнэна. После того, как Шэнь-сю умер, северная школа, делавшая упор на изучение сутр,  пришла в упадок, в то время как школа Хуэйнэна активно распространяла собственные тексты .  Южная школа также подчёркивала внезапность просветления, во многом отличаясь от постепенной концепции северной школы. Шестой патриарх со своими учениками закончили формирование главных особенностей китайского чань.
   

   Дзэнские наставники эпохи Тан

   Период между 713-м (год смерти Хуэйнэна) и 845-м (начало гонений на буддизм) годами обозначают как золотой век китайского чань . Важной фигурой этого периода считается Ма-цзу (707—786). Он находился у истоков формирования школы Линьцзи (яп. Риндзай) и первым использовал крик «кат» (яп. кацу) в качестве метода чань. Также он использовал грубые методы и парадоксы для того, чтобы ученик достиг просветления^{.  
   Преемником Ма-цзу стали его ученики Хуайхай (749—814) и Нань-цюань (748—834). Более тридцати лет под руководством Нань-цюаня ученики пытались достичь просветления. Также Нань-цюань известен историей с котом. Однажды он увидел спор учеников по поводу того, кому принадлежит кот, и пригрозил убить его, если никто не скажет верного слова. Никто не сказал верного слова, и Нань-цюань разрубил кота лопатой напополам. Его ученик, Чжао-чжоу, вернувшись в монастырь в ответ на вопрос учителя «Что бы ты сделал?» положил на голову свои сандали, что было признано Нань-цюанем в качестве хорошего ответа. 
   Чжао-чжоу является автором множества парадоксальных изречений, не поддающихся обычной логике. Так на вопрос одного монаха о том, что происходит с бессмертной душой после смерти, Чжао-чжоу ответил: «Этим утром вновь дует ветер».
   Ещё одним известным преемником Ма-цзу стал У-чжу (?—766), получивший известность из-за своей позиции «отказа от исполнения всех церемоний и ритуалов буддийской религии». У-чжу основал свою школу в Баотане, расположенном недалеко от Чэнду, в которой были запрещены любые поклонения, молитвы и декламирования сутр.}Также известным чаньским наставником, прославившимся своими ударами посохом, был Дэ-шань Сюань-цзянь (780/782^[54]—865). Дэ-шань прибыл с севера Китая чтобы посмотреть на дзэн. Он знал буддийские сутры и сомневался в необходимости их отрицания школой дзэн, а также в правильности обретения природы Будды только за счёт созерцания своей природы. Согласно хронике, он встретил старую женщину, которая задала вопрос по Алмазной сутре, на который он не смог ответить. Дэ-шань по совету женщины посетил наставника Лунь-тяня. После разговора Лунь-тянь в нужный момент потушил свечу, и Дэ-шань обрёл просветление. В скором времени Дэ-шань сжёг все буддийские писания, которые носил с собой.
   

   Пять Домов

   

   Генеалогическое древо чаньских патриархов^.
   В период с 907 по 960 год в Китае сформировались различные школы чань, получившие известность как «Пять Домов».  На самом деле школ было намного больше пяти, профессор А. А. Маслов отмечал, что с VI по X века в Китае появились десятки, а позже сотни чаньских школ, не имевших между собой никакой связи, но обучавших практике дхьяны. Но классическими в соответствии с традиционной китайской пятеричной системой стали только пять В целом школы не имели больших отличий друг от друга, придерживаясь единого направления. Два главных «дома» чань Цаодун (яп. Сото) и Линьцзи (яп. Риндзай) стали основоположниками современного дзэн.
   

   Поздний период и современный чань

   

   Чаньский храм «Шуйсинь». Посёлок Аньхай, уезд Цзиньцзян, Фуцзянь.
   Позднее учение чань получило большую известность среди различных слоев общества, включая аристократию и представителей тайных обществ (в XVI—XIX веках тайные общества возглавляло достаточно большое количество монахов чань, которые также часто являлись неформальными главами китайских деревень). Центром чань-буддизма монастырской формы в настоящий момент является монастырь Шаолиньсы. Из всех школ не исчезли только три: школа Цаодун, центром которой является Шаолиньсы, школа Линьцзи и школа Хуанпи. Одним из известнейших наставников современного чань был учитель Сюй Юнь (1840—1959). В своей автобиографии он рассказывает читателям о том, как видел упадок учения и разрушенные храмы. Свою жизнь кроме духовной практики он посвятил восстановлению разрушенных монастырей и добился в этом успеха. Другим известным представителем современного чань и наставником школы Линьцзи является учитель Син-юнь, родившийся в 1926 году и ставший монахом в 1941 году. В 1949 году Син-юнь приехал на Тайвань, где занялся активной деятельностью по возрождению буддийской традиции. Он принимал участие в издании многочисленных буддийских книг и строительстве множества храмов. Синь-юнь стал автором десяти томов «Чаньских бесед» и других книг о буддизме. В 1993 году Син-юнь прибыл в Санкт-Петербург и основал там общество «Фо гуан» («Свет Будды»). Общество входит в состав международной ассоциации Фо Гуан Шань, которая занимается распространением информации о буддийской традиции и благотворительностью. В настоящее время направление чань является самым влиятельным направлением китайского буддизма, оказывающим влияние на другие буддийские школы в Китае. Большая часть китайский и тайваньских академий буддизма делает упор на течение чань.Так буддийская международная ассоциация Фагушань («Гора барабана Дхармы») со штаб-квартирой на Тайване, основанная известным чаньским мастером Шэнъянем и связанная с несколькими буддийскими институтами, стремится распространять китайский чань-буддизм на всемирном уровне. По сведениям Шэнъяня на 1991 год, на тот момент в Китае, включая Тайвань, существовало «очень мало» храмов и монастырей, в которых монахами практиковались традиционные многодневные ретриты длительностью 49 или 120 дней. Шэнъянь указывал, что «во многих знаменитых монастырях современного Китая монахи только метут полы и продают билеты туристам». Благодаря кинематографу, боевые искусства Китая распространились за пределами поднебесной, а вместе с ними распространилось и учение чань. В 1994 году шаолиньским монахом в 34-м поколении Ши Яньмином в США был основан шаолиньский храм. В этом храме широкому кругу людей преподаётся учение чань посредством боевых искусств или медитативных техник, таких как кунг-фу, тайцзицюань и цигун. Среди учеников такие известные личности.
   

   Чань и буддийские сутры

   Первые китайские учителя пользовались ранними сутрами Махаяны, что отразилось в их учении. Важным текстом в чань-буддизме являлся сборник сутр «Праджняпарамита» («Сутры Совершенной Мудрости»). Отличительные особенности Праджняпарамиты, такие как парадоксальность, негативизм, указание на мистический характер духовного опыта, которые показывает объекты в их таковости, оказали большое влияние на традицию дзэн.«Праджняпарамита-хридая-сутра», в особенности, и другие сутры «Праджняпарамиты» в настоящее время продолжают активно исследоваться в монастырях дзэн. С помощью пения сутр Праджняпарамиты и других сутр ученики культивируют в себе чувство сострадания. Также важным текстом была Ланкаватара-сутра, которую Бодхидхарма передал Хуэйкэ с напутствием: «Насколько мне известно, в Китае нет других сутр; воспользуйся ею как руководством, и воистину ты спасешь весь мир», и Алмазная сутра, которую пятый патриарх Хунчжэнь порекомендовал Хуэйнэну. Отдельно стоит отметить Сутру помоста шестого патриарха. Это был первый текст, не связанный с Буддой или его личными учениками, названный сутрой. Сутра сыграла важную роль как для чаньских школ, так и для всего китайского буддизма. Сам Хуэйнэн указывал на огромное значение сутр, после него значительную роль сутрам отводил Мацзу. Отказ ряда учителей от использования любых сутр произошёл позднее .     Значение сутр и шастр в чаньских школах вначале сильно упало, а после появления «светского чань», связанного с художниками, поэтами и чиновниками, свелось до нуля. Также в чаньской школе в VIII—XIII веках практиковалось сожжение сутр. 
   

   Чаньское искусство

   Одним из наиболее первых достижений традиции чань в искусстве стала каллиграфия, чему поспособствовала сама форма китайских иероглифов. Чаньские монахи создавали наиболее совершенные иероглифы при помощи своего опыта медитации. 
   

   Чаньская живопись

   

   «Шакьямуни, спускающийся с гор» Лян Кая.
   Следующим достижением стала монохромная живопись, являющаяся частью китайского стиля гохуа. Причём более поздний японский дзэн не смог превзойти китайский чань в этом искусстве. Монохромная и пейзажная живописи берут свои истоки именно от китайской традиции чань. Но после того, как чаньские мастера живописи начали часто контактировать с известнейшими китайскими художниками и посещать императора, они всё больше склонялись именно к монохромной живописи. Именно такая форма живописи могла указывать на пережитый художником внутренний опыт. Монохромная живопись периода династии Сун писалась не только монахами чань, но прочие художники также рассматривали традицию чань как минимум в качестве источника своего вдохновения. Основными тремя темами монохромной чаньской живописи стали притчи вместе с ключевыми историческими событиями школы чань, объединяемые в понятие «дзэн в действии» (яп. дзэнкига), портреты и пейзажи. Наиболее известными чаньскими художниками были Ши Кэ, не согласившийся с предложенной ему высокой должностью в китайской Академии Живописи в пользу более простой жизни, Лян Кай, известный своими картинами «Шакьямуни, спускающийся с гор», «Шестой Патриарх срубает бамбук» и «Шестой Патриарх, разрывающий свиток», Чжи-вэн, известный картиной «Момент просветления» и картиной, на которой изображён Хуэйнэн ещё до жизни в монастыре, собирающий хворост, Индра (кит. Инь-то-ло), написавший картину «Дань-ся сжигает деревянное изображение Будды», Ли Яо-фу с картиной «Бодхидхарма на тростинке». Известными картинами, которые рисовало множество чаньских художников, стали картины с изображением двух бродяг Хань-шаня и Ши-дэ, а также картины с изображением монаха Пу-тая (Хотэя), знаменитого своим заразительным смехом. Также очень важными чаньскими картинами, «воплощающими в себе суть дзэн», стали Десять быков, наиболее известный вариант которых написал Го-ань Ши-юань . Портретная живопись существовала и в прочих буддийских школах, но именно в чань данный вид живописи «достиг наивысшего расцвета». Наиболее часто среди портретов традиции встречаются изображения шести патриархов чань. Также изображались и другие наставники, обычно в виде связанной серии генеалогических портретов (яп. рэссо-дзо). Подтверждением того, что последователь, написавший портрет, достиг просветления, являлась инка (печать), которую ставил учитель на данный портрет. Известным чаньским художником-портретистом был Сюй-тан. Наиболее знаменитыми представителями чаньской пейзажной живописи, которая сформировалась при династии Тан и получила большую известность при династии Сун, стали Ма Юань (1190—1224) и Ся Гуй (ок. 1180—1230). Также очень значимым чаньским монахом-живописцем стал Му Ци (ок. 1210—1288), в картинах которого чаньская живопись по мнению некоторых критиков «достигла своего расцвета».Итогом развития монохромной живописи стало то, что отдельные монастыри чань преобразовались в центры китайской культурной жизни,  а чаньские монахи стали одними из лучших художников Китая.
   

   Чаньская поэзия

   Также многие наставники китайского буддизма выражали истины чань через поэзию. Так в период становления традиции чаньский монах Ши Ван-мин, живший в IV веке, написал стихотворение «Успокоение сознания», а другой монах Хун Цзяофань (1071—1128), живший в более поздний период, написал два сборника своей поэзии: «Молитвенная надпись на каменных вратах» и «Ночные разговоры в холодном кабинете». Ещё один наставник Фу Ю (497—569) кроме известного стихотворения «Царь Сознания» написал следующее небольшое и знаменитое стихотворение о своём переживании :      
5. "Пустой рукой держу мотыгу.
   Иду пешком на буйволе верхом.
   Вот по мосту шагает кто-то —
   Течёт сам мост, а не река. "                                                                 https://www.wikiwand.com